Какому чтению мы учим? Я думаю в начальной школе надо учить медленному чтению художественного текста, т.е. ребенок должен продумать в ходе чтения смысл каждого слова, уметь задавать вопросы и находить ответы на них здесь же, в тексте, уметь соразмышлять и сопереживать, а также он должен уметь делать элементарный анализ прочитанного. Нужно понимать, что мы учим ребенка читать не для нас, взрослых, а для себя самого. А значит, его нужно научить понимать чужие мысли, заключенные в тексте, извлекать из текста тот смысл, который в него вложил автор, почувствовать то, что чувствовали герои произведения. Необходимо уделять равное внимание и чтению вслух, и чтению про себя.
Когда речь заходит о медленном чтении, у учителей обычно возникает вопрос: как же быть с техникой чтения, достигнут ли дети необходимой скорости чтения? Медленное чтение не означает замедленное, под ним понимают определенный подход к пониманию прочитанного.
Дети плохо читают? Нет беглости и выразительности? Да нет же! Просто эти умения не зависят от быстроты чтения. Наоборот: чем медленнее, тем лучше. Ведь если обдумывать каждое прочитанное слово, состоится самое желанное – ребенок и писатель, создававший текст, поймут друг друга.
Медленное чтение, чтение “пешком”, - задание трудное. Но эта трудность сначала не видна ученикам. Они открывают ее самостоятельно и уже в процессе выполнения задания, поэтому она их не пугает, а заинтересовывает, побуждает ее преодолевать. Самостоятельно выявленная трудность захватывает как сильных, так и слабых учащихся, как школьников, так и самих учителей.
Даже те дети, кто очень плохо читает – с интересом включается в работу – и они не боятся пробовать! Если от слабого ученика требуют быстрого чтения, он теряется и начинает отказываться, потому что заранее знает – успеха не будет. Когда же ученикам предлагается установить рекорд медленности, то и слабые чтецы легко соглашаются. Им кажется, что медленно-то они всегда прочтут. А в ходе проб у них появляется и напевность, и слитность, и осмысленность, отсутствовавшие до этого.
В конце каждой пробы учитель интересуется, какими приемами, по мнению слушателей, пользовался чтец для достижения максимальной медленности в чтении и сохранении смысла в истории. После одного исполнения дети называют “таинственную интонацию”, после другого – протяжное произнесение некоторых слов (растягивание ударных гласных). Кто-то из исполнителей находит такой прием, как громкий голос (чем громче произносится текст, тем больше времени на это уходит). Кто-то начинает использовать при чтении вслух верхи и низы своего природного речевого диапазона (тогда монотонность, разрушающая смысл текста, исчезает).
С помощью учителя ученики открывают две такие закономерности: если во время паузы оторвать глаза от текста и обвести взглядом слушающих, то пауза становится насыщенной, и хотя длина ее сильно увеличивается, тем не менее история не разваливается, наоборот, она становится более захватывающей, интригующей. Если читающий старается не просто произнести слова, а подать их, рисуя картину, чтобы слушающие, как в кино, могли увидеть все происходящее, то это очень помогает сохранять интерес слушателей на протяжении всего чтения.
После первых проб наступает время в тренировке чтения “пешком”. Учитель достает секундомеры и предлагает ученикам, объединившись по четверкам, взять один из
секундомеров, занять любое удобное место в классе и в своей четверке каждому по очереди потренироваться в медленном чтении. На эту работу отводится 12 минут. Лучший персональный результат каждый ученик записывает к себе в тетрадь.
Работают все. В каждой группе текст читается и перечитывается вслух по нескольку раз. Учащиеся, объединенные в группки, внимательно слушают друг друга, следят по тексту, перенимают удачи, прикидывают способы их преодоления. На уроке идет реальная, сосредоточенная тренировка каждого ученика в технике чтения.
Учитель курсирует между группками и тихим голосом подсказывает что-то, подбадривая, напоминает то один, то другой совет из тех, что уже звучали в классе. При этом учитель следит за часами и время от времени предупреждает: “Прошла половина отведенного времени”, “Осталось три минуты”, “Осталась одна минута”, “Осталось полминуты”, “Осталось десять секунд”.
Отведенные 12 минут истекают. Когда группки разошлись, и ученики заняли свои места ( к этому они были подготовлены ненавязчивым напоминанием о времени), учитель берет инициативу в свои руки, по-деловому предлагая выполнить самые простые действия. “Откройте свои тетради на той странице, где у вас записано личное время. Кто готов – встаньте”. Ученики постепенно успокаиваются и встают. Внимание класса собирается.
Учитель:
- Сядьте, пожалуйста, те, у кого личное время меньше … секунд (указывается время первой пробы чтения).
Время постепенно увеличивается, пока не останутся стоять 4 – 5 учеников. Это – финалисты. Учитель подходит к каждому из них и просит назвать свое рекордное время. Дети удивлены: разве можно так медленно прочитать и не потерять смысл произведения. Очень интересно проверить истинность результатов, убедиться своими ушами в возможности подобных рекордов.
Учитель предлагает классу слушать финалистов в таком порядке: от наименьшего рекордного времени к наибольшему. Очевидно, что если поступать наоборот, то после двух самых лучших исполнителей внимание слушателей будет ослабевать.
Финалисты изо всех сил стараются не ударить в грязь лицом и доказать подлинность своего результата, установленного при работе по группам. Необходимо отметить, что, когда учитель выбирает путь демонстрирования своего выразительного чтения в качестве образца, детям иногда бывает очень неловко этот образец копировать перед всем классом. Образец на то и образец, чтобы быть недосягаемым. В данном варианте урока учительский образец был заменен творческим поиском всех учеников и показом лучших ученических достижений. К показу и финалисты, и слушатели относятся как к естественному рабочему этапу.
Слушавшие финалистов одноклассники все больше открывают для себя стихию выразительного чтения: оказывается, одно и тоже можно исполнить по-разному, и каждое исполнение может быть по-своему интересно. У одного исполнителя эмоциональный аспект оказался на одном, у другого – на другом. Выходит, произнося один и тот же текст, можно “рисовать” разные картины, отчего смысл текста начинает восприниматься в чем-то по-другому и интереснее, чем при простом чтении про себя.
Это общая схема, алгоритм медленного чтения, чтения “пешком”. Как обычно, возможны варианты, отклонения от схемы. Все зависит от текста, подбора ребят и, конечно, личности учителя.
Способ чтения “пешком” с виду достаточно простой, но парадоксальный, заключается он в дословности восприятия литературного произведения. Дословности, возникающей при медленном пристальном чтении. Попробуем читать “пешком” А.С.Пушкина. Как советовал замечательный литературовед первой четверти ХХ века, тонкий ценитель Пушкина Михаил Осипович Гершензон:
“Всякую содержательную книгу надо читать медленно, особенно медленно надо читать поэтов, и всего медленнее из русских писателей читать Пушкина, потому что его короткие строки наиболее содержательны из всего, что написано по-русски. Эту содержательность их может разглядеть только досужий пешеход, который двигается медленно и внимательно смотрит кругом. Его глубокие мысли облицованы такой обманчивой ясностью, его очаровательные детали так уравнены вгладь, меткость его так естественна и непринужденна, что при беглом чтении их и не заметить. Но пойдите пешком по Пушкину – какие чудесные цветы у дороги!”
На партах листочки со стихами:
Ворон к ворону летит,
Ворон ворону кричит:
“Ворон, где б нам отобедать?
Как бы нам о том проведать?”
Ворон ворону в ответ:
“Знаю, будет нам обед;
В чистом поле под ракитой
Богатырь лежит убитый.
Кем убит и от чего,
Знает сокол лишь его,
Да кобылка вороная,
Да хозяйка молодая”.
Сокол в рощу улетел,
На кобылку недруг сел,
А хозяйка ждет милого,
Не убитого, живого.
Начинаем с разминки, которая состоит из серии приемов (так называемых “блужданий”). Прошу ребят, сидящих четверками, найти слово, которое встречается в тексте наиболее часто, и написать на доске число, сколько раз оно использовано автором. На доске стали появляться цифры. У одних – семерки, у других – восьмерки. Кто прав? Мнения разделились. Когда разобрались, стало понятно, что восьмое слово (вороная) – родственное.
Потом составляем в тетрадях перечень упомянутых в повествовании “персонажей”. Полученное количество дети опять указывают цифрой на доске. Появляются семерки и одна восьмерка. Обрадовались совпадениям и стали выяснять, почему у группы, где капитан Катя, персонажей восемь. Катя – самый сильный ученик класса, поэтому спорить не стали, нашли выход: группы по очереди (кроме той группы, где Катя) называют по одному “персонажу”, я записываю на доске: “Ворон, ворон №2, сокол, кобыла, богатырь, хозяйка, недруг – 7!” кто восьмой? Дети не нашли, а Катину группу я попросила не говорить, пока это секрет. Ребятам предложила: “Если кто-либо во время работы найдет восьмого “персонажа”, пусть тихо-тихо подойдет ко мне и шепнет на “ушко”.
Следующий важный этап путешествия в дословность – непосредственно медленное чтение (по алгоритму написанному выше). Выявлены финалисты, смысл текста становится более понятен.
Обычно на первые два этапа уходит один урок. На перемене собираю листочки с текстом. Со звонком дети возвращаются в класс, их ожидает сюрприз: текстов нет, а я прошу написать пересказ стихотворения в прозе.
Итак, третий этап путешествия “пешком” - пересказ. Мы уже пытались пересказывать поэзию, устно, а тут – письменно. Интересно, что же получится? Пересказы создаются все теми же рабочими группами: сообща вспоминают текст, советуются. Но… “А как писать? Каждому? Или один пересказ на группу?” я пожимаю плечами: “Как хотите”. В итоге – очень интересные работы: в одной группе – у каждого свой пересказ, в другой – одна работа на всех (коллективное творчество), в двух – пересказы переписаны один в один у сильного ученика. Самый интересный результат в пятой группе: три одинаковых пересказа, а у Никиты своя индивидуальная работа.
Учителю следует помнить, что при пересказе мы выдаем ровно столько, сколько поняли, сколько приняли за существенное. При пересказе то, что мы помним, как правило, становится заметным и нам самим, потому что попадает в систему причинно-следственных связей. При пересказе (особенно при его чтении вслух) или при простом устном изложении возникают неожиданные открытия и осознания, делающие исполнение стихотворения вслух увлекательным и неповторимым.
Наступает долгожданный момент читки пересказов. Группа выбирает самый интересный и читает его. Конечно же, дали слово и Никите. Выслушали и начались споры: кого ждет хозяйка? Большинство утверждало, что хозяйка ждала милого, а некоторые говорили, что другого; первые уверяли, что хозяйка не знала о смерти милого, а вторые – что она была заодно с убийцей. И тут Катя не выдержала, она уже знала текст наизусть и во все услышание категорично процитировала: “Знает… и хозяйка молодая!” ребята попросили вернуть листочки со стихотворением. Споры могло решить только повторное чтение, в которое они и погрузились.
“А-а-а, теперь понятно!” Что и кому стало вдруг понятно?
“Ворон прилетел к ворону. Второй ворон знает, где им пообедать. В поле под деревом лежит убитый богатырь. Никто не знает, кто его убил, кроме сокола. Знает еще его кобылка и жена. Сокол улетел, кобылку увели, а жена ждет другого”. И тут все находят восьмого “персонажа” - “милого”.
И, кажется, что всем стало все понятно. Но нам, учителям “полезно помнить, что так не бывает, что это иллюзия. Не забывал об этом и Пушкин”. (С.Плахотников)
В приведенном фрагменте урока, построенном на деловом стиле общения, в центре внимания оказался не учитель, которому удалось оставаться все время как бы в тени, а работа самих учеников, их поиск, собственные находки, лучшие результаты. Каждый ученик искал, пробовал, обсуждал работу других, то есть был занят делом, а не персоной учителя. Ребята не только достигли сосредоточенности во время медленного чтения, каждому из присутствовавших стал ближе, понятнее, интереснее сам текст. На уроке была удачно проведена подготовительная работа по выразительному чтению стихотворения наизусть. После такой работы количество неготовых к уроку учеников бывает гораздо меньшим, чем после любого крутого распекания детей или их родителей по поводу домашнего задания.
P. S. Урок проведен в 4 классе, в феврале.