Старообрядчество – религиозно-общественное движение в России, направленное против официальной церкви. Первоначально оно возникло в среде церковников в середине 17 века и связано с церковной реформой патриарха Никона. При поддержке царя Алексея Михайловича Никон исправляет богослужебные книги и обряды в соответствии с греческой православной традицией. Эта реформа приводит к расколу в церкви, появлению “никониан” - сторонников нововведений и “староверов” - противников Никона.
Разные христианские вероисповедания в разные времена знали много расколов, но русское старообрядчество можно назвать уникальным. Оно сохраняется на протяжении нескольких веков и остается течением, существующим едва ли не тайно от мира.
Кто эти люди? Откуда они взялись? На эти и многие другие вопросы дает нам ответ В.П. Астафьев в своем произведении “Стародуб”. Действие повести разворачивается в селе Вырубы. Основные жители его раскольники-старообрядцы, кержаки, как называет их автор. Название это происходит от реки Керженца, в районе которой был один из центров старообрядчества. Столетиями притесняли этих людей, загоняли в глухие места. Вот и мыс, на котором приютилась деревня Вырубы, “был накрепко отгорожен от мира горными хребтами и урманом – тайгой... Приходили сюда люди, крадучись, один по одному, и избы ставили на скорую руку…”.[1; 16]
Повесть начинается с события, когда кержаки подбирают “малого парнишку” с раздавленной рукой. Разбило плот, но мальчик не погиб. Суеверие подсказывает людям “убрать” мальчишку. “Нет резона спасать тех, от кого так надежно спрятались,… Бог тебя послал, пусть бог и к месту определит”. [1;16] По сути дела они хотят убить ребенка – “святую неопятнаную душу”. [1;23]
Развитие действия происходит, когда Фаефан берет сына в тайгу, чтобы “привечать” его к охоте. Но таланта к охоте Амос не обнаруживает, а только портит ее. Чтобы доказать отцу, что он тоже может добытчиком, Амос убивает соболюшку, лишая соболят матери. Это убийство не что иное, как преступление перед Богом, поскольку Амос нарушает материнский закон, который существует не только среди людей, но и у животных. Фаефан никогда самку в тягостях не трогал, гнезд не зорил, слабого зверя не бил, поэтому не может он понять зло, содеянное Амосом, и выгоняет его из тайги. “Осиротил, на мор обрек… Ух-ходи. Сегодня же уплывай домой. Ты враг природе, и охотника из тебя не может получиться!” [1;31]
Следующий этап в развитии действия – свадьба Амоса и Клавдии. И снова Амос нарушает закон Божий: ведет себя, как вор. Он ворует не только невесту у брата, он ворует любовь Клавдии – лишает ее счастья. Но кроме этого, он еще и сам не любит Клавдию, а женится, чтобы досадить матери и Култышу.
Безнравственно и жестоко ведут себя вырубчане и во время голода. В деревне появляется старый киргиз с внучонком и просит о помощи, и люди, которые сутью своей жизни считают служение Богу, остаются безучастны к горю другого человека. Киргиз “останавливается возле каждого двора, стаскивает лохматую шапку и, приложив ладонь к ладони, что-то торопливо бормотал и кланялся. А малый диковато смотрел раскосыми глазами и молчал. Люди в страхе закрывали толстыми затворами ворота, кышкали на киргиза, гнали от ворот, как нечистую силу”. [1;33] Более того, когда из одного двора исчезла двухлетняя девочка, жалкого киргиза, увели за ворота и забили кольями. Так они нарушили одну из заповедей “не убий”.[2; 199]
В голод появляется в деревне Култыш и спасает людей от голода: приносит мясо лося, которого сначала спас от огня и для себя бы не тронул. Вырубчане охотно принимают его помощь, мирятся даже с тем, что он из “поганых”, привечают в своих домах и пить дают уж не из кошачьей посуды, а из своей. Однако, сколько не Култыш людям добра, не забывают они, что он “чужой им” и нет ему благодарности.
Между Култышом и Амосом даже возникает спор: “и ты дурак! Простофиля и дурак! – снова вспылил Амос и заорал на всю избу: - а тебя, тебя пожалеют? Ты им мясо раздал, душу свою бабью истерзал. А попади в огонь, они тебя к рассолу выгонят? Они тебя дальше, в пекло, загонят. Хотели уж однова, растяпа ты, ничего не знаешь. Любят кликуши, когда люди в огне жарятся. Ране сами себя жгли, а теперь оскудодушели. Теперь они других на уголья. А ты им мяса! Давай! Вали, ангел с крыльями. Когда гореть будешь, они этими крыльями жар под тебя подгребут. Со святыми упокой, скажут, со святыми упокой!...” [1;49]
Этот спор продолжится и в другом эпизоде, в котором Амос приходит в тайгу, выслеживая маралуху и мараленка.
В тайгу Амоса гнал не голод, “сам он и его семья голодовали меньше других”, [1;52] а жажда власти над вырубчанами: “и эти же соседи придут к нему и начнут канючить, делая вид, будто ничего не знают, и знать не хотят, по-божьи или нет, сделал Амос, сходивши воровски на чужие солонцы”. [1;68] Алчность заставляет Амоса убивать маралуху и мараленка и снова нарушается божий закон – убиение матери и младенца.
Однако не только это преступление изображает писатель. Он строит эпизод добычи маралов Амосом, как диалог агрессивного и циничного человека с природой, которая слышит человека и отвечает ему.
В природе в тот день царит разъяренное солнце и гарь пожаров. “Солнце было первым божеством древних славян… Губительное действие зноя приписывалось гневу, раздраженности божества, наказующего смертных своими огненными стрелами”. [3; 273] Следовательно, пожары – наказание людям.
Но даже в этой ситуации природа не стремится сгубить Амоса, живое существо. Влага рек и зелень чащи спасает его. Амос ощущает свою жизненную силу: “Амос равномерно перебрасывал и перебрасывал шест. Горели ладони, ломило поясницу, сохло во рту. Он время от времени зачерпывал жилистой рукой воды, отпивал глоток, вытирая рубахой лицо, и снова гнал лодку вперед”. [1;53] Но он страдает от нечистой совести: “ знал Амос: худое пакостное дело учинил он и вот пытался охальными словами, как каменьми, завалить сосущую тревогу в сердце”. [1; 64] В этой борьбе побеждает зло: Амос отвергает душу природы и этим выбирает путь к смерти.
На похоронах Амоса вырубчане снова решаются на убийство, на этот раз жертвой должен стать Култыш, но он с вызовом двигается на толпу и толпа отступает, пряча глаза, друг от друга: “Чего у меня в горсти? Чего? – настойчиво совал он руку мужикам, и они пятились от него, будто держал он в руке порох, который уже вспыхнул и вот-вот рвануть должен. – Что я вас спрашиваю? – не унимался Култыш и, заикаясь, как, в детстве, сам себе ответил: З - земля! А вы откуда взялись? Из земли! А тайга, откуда взялась? Из – земли! Так почему же живете на ней и боитесь, ее, как мирового судьи?” [1;82]
Мать – Сыра Земля в представлении язычника, обожествляющего природу, была живым существом. “Травы, цветы, кустарники, деревья казались ему пышными волосами; каменные скалы признавал он за кости; цепкие корни деревьев заменяли жилы, кровью земли была вода. И как живая женщина, она рождала существ земных, она стонала от боли в бурю, она гневалась, учиняя землетрясения, она улыбалась под солнцем, даруя людям невиданные красоты, она умирала обожженная засухой…” [3;119]
Култыш упрекает людей за то, что, живя на земле, они не принимают ее дары, а воруют их. И относятся они к земле не как к матери, и не почитают землю-кормилицу, поэтому она и наказывает вырубчан голодом.
Следует заметить, что старообрядцы – люди, которые верили в Бога и почитали его обрядами, занимаясь иконоцелованием, в церковные праздники молились на медные иконки, читали охранительные стихиры, исполняли повсеношные стояния, но не видели Бога рядом собой, в жизни.
Таким образом, старообрядцы стремились сохранить христианский культ в лесах – “правильную веру” (правоверную), но обожествили не Бога, а свои представления о нем. Бог для старообрядцев – ритуал, который они исполняют и, за который прячутся, как за “каменную маску”, не хотят знать Истину. Истина же состоит в том, что любить Бога – значит быть добрым и совестливым, любить все, что создал Творец. Вырубчане же тайги боятся, односельчан не любят, в существование Бога не верят.
Список литературы